Вы признавались когда-нибудь в любви? Первая мысль, которая должна возникнуть, это простой ответ «да» или «нет», однако сейчас в моей голове крутится лишь уточняющий вопрос: "Признавались ли Вы, что влюблены, любите себе, или же непосредственно любимому?". Всю жизнь полагая, что самое волнительное и вместе с тем страшное — это признание другому человеку в любви, однако недавно я поняла, что изначально страшно признатся в этом себе. Каждый раз как думаю об этом, продолжаю спрашивать себя, а любовь ли это? Наверное нет, во всяком случае, я изо всех сил надеюсь, что это не та любовь, которая бывает на всю жизнь. Нет, еще и потому, что этого человека я знаю лишь с одной его стороны, об остальном могу лишь догадыватся.

Так вот «нет, это не та самая любовь» — так рассуждать конечно легко, но что делать, если это самое сильное, что я чувствовала за всю мою жизнь? Что делать, если я не могу перестать улыбаться при виде этого человека, вспоминая его? Я готова придумать любую причину, любую тему для доклада, написать с десяток курсовых работ, если он будет моим научным руководителем. После написания этого предложения так и вижу Ваши руки, которые махнули в сторону экрана с фразой «ох, эта дурочка не первая и не последняя, кто влюбился в преподавателя». Да, думаю Вы правы, но поделать ничего не могу, оттого не могу и не писать. 

Страх признатся себе. Прикрываясь шутливыми «я его обожаю» слово «любовь» я не произносила никогда. Слишком священное и вместе с тем, слишком заезженное оно стало. Одни кричат про любовь полсе трех дней знакомтсва, а другие не могут его произнести спустя годы… так сколько должно пройти времени для любви? Сколько должно быть для нее чувств? Как до Луны и обратно? Или еще больше? А в чем измеряются чуства? Тот ком счастья, тепла и бесконечных улыбок, который поднимается из живота (оттуда, где бабочки), проходя через солнечное сплетение и вырывается через горло куда-то в неизвестность, это ли не любовь? Кто-то может сейчас скажет, что это всего лишь влюбленность, кто-то со мной согласится, а у кого-то, навреное, такх влюбленностей бывает по пять штук на неделе… и все будут правы. Постепенно, задаваясь этими вопросами, начинаешь потихоньку, про себя пытатся произнести его имя и это странное слово «люблю». Оно будто чужое, и как-то недепо сочетается с его именем, его образом. Да, пока оно еще чужое, незнакомое и колючее, оно словно боится тебя также сильно, как и ты его. Проходит время, и ты уже можешь в голове сказать его имя и это, уже не такое чужое слово, не поморщавшись, уже почувствовать не столько нелепость, сколько тепло и трепет. Привыкая и к этому, интонация в голове становится более смелой, но почему-то вопросительной и с ноткой озорства. Ты как будто проверяешь себя на прочность, повторяя эту фразу, смакуя ее во рту. 

Сказать это вслух пусть даже самой себе, было очень страшно. Казалось, что подслушивали стены, мой плюшевый медведь словно навострял свои мягкие уши в надежде, что я все же решусь. Однако, мой несмелый шепот останваливался уже после «Я....». Мою нерешительность развеял алкоголь, несколько бокалов вина с лучшей подругой и вот я, испытывая и страх, и азарт, и трепет сразу выдаю ей свой большой секрет. Удивительно, но факт того, что я наконец сказала это вслух, да еще и другому человеку произвел на меня впечатление лишь спустя время. Это оказалось не страшно, главное было то, что внутри себя я уже смерилась, свыклась с этой мыслью. 

Сказать ему — никогда.

Я люблю его как образ, как идеального преподавателя, как красивого мужчину, как интересного человека. Я все это испытываю к нему и ничего не могу с собой поделать, а надо ли пытаться?